Что могут сделать люди, когда они придут в разум и соединение под общим святым знаменем.

Осада Троице-Сергиева монастыря .
Бог или царь?



В начале 1377 г.два греческих протодиакона, «сановника суща, един именем Георгии, а другыи Иванъ»,доставили золотой наперсный крест-мощевик,как благословение вселенского патриарха Филофея прп. Сергию Радонежскому.
Как сообщает Житие прп. Сергия, патриарших посланников игумен Троицкой обители встретил вопросом: «Подумайте, не к другому ли вы посланы: кто я такой, грешный, недостойный такие дары получить от святейшего Патриарха?». Они же сказали: «Мы, отче, ничуть не ошиблись относительно тебя, святой Сергий. К тебе мы посланы». Очевидно, уже к тому времени имя Преподобного Сергия стало известно и в Константинополе, и на Афоне.





Особенно много чудес было совершено по молитвам Преподобного во время героической обороны Троице-Сергиева монастыря, выдержавшего почти полуторагодичную осаду превосходящих военных сил польско-литовских интервентов во главе с Я. Сапегой и А. Лисовским.

В начале XVII в. 23 сентября 1608 г., в канун осенней памяти Преподобного Сергия, польско-литовские отряды начали осаждать Троице-Сергиевую Лавру, о чем свидетельствовал очевидец польский ротмистр Н. Мархоцкий: «Сапега должен был или взять [монастырь] или, по крайней мере, изнурить осадой, но он безуспешно простоял там целый год».

В самом начале осады Сапега и Лисовский направили в Троицкий монастырь грамоту с предложениями воеводам покориться «царю Дмитрию Ивановичю» и угрозами в адрес наместника: «А ты, святче Божий, старейшино мнихом, архимарит Иасаф, попомни жалование царя и Великого князя Ивана Василиевича всеа Руси, какову милость и ласку стяжал к Троицкому Сергиеву монастырю и к вам мнихом великое жалование. А вы беззаконники все то презрели, забыли есте сына его государя царя Дмитриа Ивановича, а князю Василью Шуйскому доброхотствуете и учите во граде Троицком воинство и народ весь сопротив стояти государя царя Дмитриа Ивановича и его позорити и псовати неподобно, и царицу Марину Юрьевну и нас. И мы тебе, святче архимарит Иасаф, засвидетельствуем и пишем словом царским: запрети попом и прочим мнихом, да не учат воинства не покорятися царю Димитрию, но молите за него Бога и за царицу Марину. А нам град отворите без всякиа крови. Аще ли не покоритеся и града на здадите, и мы зараз взяв замок вашь и вас беззаконников всех порубаем».

Но троицкие сидельцы дали польско-литовским интервентам мужественный ответ: «Надежда наша и упование, Святая Живоначальная Троица, Стена же наша и Заступление и Покров, Пренепорочная Владычица Богородица и Приснодева Мариа; способники же нам и молитвеници к Богу о нас, преподобнии отцы наши велиции чюдотворцы Сергий и Никон!».

Неоднократно в тяжкие дни осады архимандрит «Иоасаф со всем освященным собором... бяше во святей велицей церкви, со слезами моляста Бога и Пречистую Его Богоматерь и призывающе в помощь великих чюдотворцов Сергиа и Никона о помощи и о укреплении на враги... И вземше честныя кресты и чюдотворныя иконы, обходяще по стенам града, творяще литию и моление возсылающе ко Всемогущему в Троицы славимому Богу и Пречистей Богоматери». Сам Преподобный Сергий неоднократно являлся оборонявшимся, неустанно молившимся пред образом «Живоначальной Троицы» письма прп. Андрея Рублева: «в то же время в церкви Пресвятыя Троица архимариту Иасафу воздремавшу, и се внезапу видит святаго и блаженнаго отца Сергия великаго Чюдотворца, стояща против чюдотворного образа святыя Живоначальныя Троица и руце горе воздевша и молящяся со слезами Святей Троице. И обращся Святый ко архимариту и глагола ему сице: «Брате, востани, се время пению и молитве час! Бдите и молитеся, да не внидите в напасть. Господь Всесильный многих Своих ради щедрот помилова нас и прочее время подаст вам, да в покаянии поживете».

12 января 1610 г., на память мц. Татьяны, польско-литовские интервенты, «никим же гоними, но десницею Божиею», сняли осаду Троицкой обители, длившуюся шестнадцать месяцев (!). После снятия осады в Троице-Сергиев монастырь пришел дворянин М. Языков, который «поведа архимариту и келарю» необычные обстоятельства, происходившие с осаждающими, свидетельствующие о небесном заступлении Троицкой обители, когда сам «игумен земли Русской» обходил весь монастырь и кропил его святой водой.

Так оправдалось обетование Царицы Небесной Преподобному Сергию: «НЕОТСТУПНО БУДУ ОТ ОБИТЕЛИ ТВОЕЯ». Мужественное сопротивление Свято-Троицкой Сергиевой Лавры «сослужило свою важную службу общему делу. Она придала духа русским людям в пору их колебаний да сомнений; она показала наглядно, что могут сделать люди, когда они придут в разум и соединение под общим святым знаменем, и когда укрепятся сознанием долга перед Богом и пред законною властью». Как писал историк С.М. Соловьев, все помышления троицких сидельцев были «не о том, передаться ли царю тушинскому от царя Московского, но о том, предать ли гроб Великого Чудотворца на поругание врагам православной веры».

Немеркнущий подвиг защитников Троице-Сергиевого монастыря в 1608-1610 гг. был увековечен памятной доской, поставленной «тщанием Московского Отдела Императорского Русского Военно-Исторического Общества» 12 января 1910 г. по левую сторону св. врат обители, близ бывшего во время осады подкопа (см. илл.). В том же 1910 г. состоялись памятные торжества в Троице-Сергиевой Лавре в честь празднования 300-летнего юбилея снятия осады Троице-Сергиева монастыря .



ПОЛНОСТЬЮ ЗДЕСЬ:
http://expertmus.livejournal.com/54901.html

Больные собственным воображением .

Больные собственным воображением .
(старец Паисий Святогорец).



Самая страшная болезнь — это когда человек поверил своему помыслу о том, что он чем-то болен. Этот помысл душит человека тревогой, расстраивает его, лишает аппетита и сна, заставляет принимать лекарства, и в конце концов, будучи здоровым, человек действительно заболевает. Я понимаю, когда лечится человек, который действительно чем-то болен. Но, будучи сперва здоровым, а потом, посчитав, что болен, действительно заболеть, не имея на то никаких причин, такого я понять не могу. К примеру, бывает такое: человек обладает и телесной и духовной силой, но, несмотря на это, не может сделать ничего, потому что поверил своему помыслу, внушающему, что он нездоров. В результате человек угасает и телесно и духовно И он не врет [ — это действительно так]. Поверив в то, что у него какая-то хворь, человек поддается панике, надламывается, и потом не в силах ничего сделать. Так, без всякой уважительной причины, он приводит себя в негодность.

Иногда ко мне в каливу приходят всерьез надломленные люди. "Помысл говорит мне, что у меня СПИД", — говорят они и верят в это. "Может быть, у тебя в жизни было то-то и то-то?" — спрашиваю я. "Нет, — отвечают, — ничего подобного не было". — "Тогда, — говорю, — ты расстраиваешься зря. Пойди, сдай анализы, чтобы выгнать свой помысл". — "А если, — отвечают они в страхе, — анализы покажут, что СПИД у меня все-таки есть?" Так они не слушают меня и мучаются. А вот те, кто послушно идут на обследование, убеждаются в том, что у них нет никакого СПИДа. И поглядите: их лица меняются, к ним возвращается вкус к жизни. А первые от расстройства могут слечь в постель и даже есть ничего не будут. Ну ладно, допустим, у тебя и вправду СПИД. Но ведь для Бога нет неразрешимых проблем. Если ты будешь проводить более духовную жизнь, исповедоваться, причащаться, станешь настоящим христианином, то тебе поможет Господь.

— Геронда, а отчего человек начинает думать, будто бы он болен?

— Он сам потихоньку взращивает этот помысл в себе. Часто для таких подозрений может действительно существовать какой-то небольшой, несерьезный повод [используя который], помысл внушает человеку что-то еще и раздувает из мухи слона. Когда я жил в монастыре Стомион, в Конице был один семейный человек, который думал, будто у него туберкулез. Даже свою жену не подпускал близко. "Не подходи, — говорил он ей, — а то заразишься". Несчастная женщина подвешивала на край длинной палки корзину с едой и подавала ему издалека. Бедняжка совсем истомилась, зачахла. Несчастные дети смотрели на своего "чахоточного" отца издали, а у него на самом деле никакого туберкулеза и в помине не было. Дело было в том, что он не выходил на солнце, а постоянно находился в запертой комнате закутанный в одеяла. Поэтому он пожелтел и поверил в то, что у него чахотка. Ну что же, [когда мне обо всем этом рассказали] я пошел к нему домой. Увидев меня, "больной" простонал: "Не приближайся ко мне, монах, чтобы не заразился еще и ты... Ведь к тебе в монастырь приходят люди... Видишь, совсем меня чахотка скрутила..." — "Да кто тебе сказал, дурачок, что у тебя чахотка?" — спросил я. Тут его жена принесла мне угощенье — варенье из грецких орехов. "Ну, — говорю, — давай открывай рот. Сейчас ты будешь меня слушаться". Ну что же, открыл он рот. Он ведь не знал, что я собирался сделать. Тогда взял я из блюдечка сладкий орех, вложил ему в рот, повозил там несколько раз, потом вынул, положил себе в рот и съел. "Нет, нет! — закричал "чахоточный". — Не делай этого! Заразишься!" — "Чем я там заражусь! Ведь у тебя ничего нет! Что я, очумел что ли, такое делать, если бы у тебя и вправду была чахотка? Давай поднимайся, пойдем на воздух!" — ответил я ему и, повернувшись к его жене, сказал: "Выбрасывай все эти лекарства, одеяла..." Поднял я его, и мы вышли на воздух. После трех лет "заточения" он с удивлением глядел на мир. А потом потихоньку и на работу стал ходить. Вот что такое помысл, когда его взрастишь!


http://3rm.info/8478-bolnye-sobstvennym-voobrazheniem.html






В каких случаях мы виновны в хульных помыслах сами.
(старец Паисий Святогорец).



— Геронда, когда я испытываю приражение хульного помысла, но без сосложения с ним [1], то ложится ли на меня вина?

— Если ты огорчаешься и не принимаешь этого помысла, то вины нет.

— Геронда, а когда человек виновен в хульном помысле ?

— Он виновен, если не огорчается, что имеет такой помысл, а сидит [сложа руки] и собеседует с ним. И чем больше он будет принимать хульные помыслы, тем большему диавольскому смятению подвергнется. Ведь, разглядывая появившийся хульный помысл и собеседуя с ним в уме, ты в малой степени подвергаешься беснованию.

— А как прогнать такие помыслы?

— Если человек огорчается, что такие помыслы к нему приходят и не собеседует с ними, то, не получая пищи, они отпадают сами собой. Дерево, которое не поливают, засохнет. Однако, начав хотя бы немного услаждаться этими помыслами, он дает им пищу, "поливает" своего ветхого человека. В этом случае помыслы "отсыхают" нелегко.

— А со мной, Геронда, иногда случается следующее: я принимаю хульные помыслы, сослагаюсь с ними, потом понимаю это, но уже не могу их прогнать.

— Знаешь, что с тобой происходит? В какой-то момент ты на что-то отвлекаешься, рассеиваешься и с разинутым ртом начинаешь считать ворон. Тогда к тебе подкрадывается тангалашка и вбрасывает в твой разинутый рот карамельку. Ты начинаешь вращать ее во рту, чувствуешь ее вкус, и тебе уже тяжело ее выплюнуть. Нужно выплевывать сразу — едва-едва почувствуешь ее "сладость".

— Геронда, а если я ненадолго принимаю появившийся хульный помысл, но потом его прогоняю?

— В этом случае диавол дает тебе леденец, ты его выплевываешь — но не сразу, а спустя какое-то время. Выплевывать нужно немедленно. В противном случае, обманув тебя вначале с помощью леденца, диавол впоследствии напоит тебя горьким зельем и поглумится над тобой.


__________________________________________________________



1) В аскетическом лексиконе "приражением" (греч. προσβολή) называется помышление ума или движение сердца, не сопровождаемое образами. Появление и замедление греховных образов и мечтаний свидетельствует о "сосложении" (греч. συγκατάθεση) с помыслом, которое является внутренней уступкой греху и требует уврачевания покаянием. См. Святой Марк Подвижник. 200 глав о духовном законе. Главы 139–142 и Добротолюбие в русском переводе. Том I. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1992. С. 532. — Прим пер.



http://3rm.info/17251-v-kakix-sluchayax-my-vinovny-v-xulnyx-pomyslax.html


 

Старец Паисий Святогорец.

Доверие помыслу — начало прелести.



— Геронда, я, когда рассержусь, становлюсь как бурный поток — не могу себя удержать.

— А почему ты не можешь себя удержать?

— Потому что верю своему помыслу.

— Ну, раз так, то у тебя свое собственное "верую", собственный "символ веры"! Все дело в эгоизме. Не оправдывай своего помысла. Выбрасывай дурацкий помысл сама, не принимай его.

— А как я могу понять, что помысл "дурацкий"?

— Э, раз ты этого не понимаешь, тогда открывай его матушке-игуменье. И выбрасывай помысл одним махом — слушаясь ее во всем, что она тебе скажет. Если духовный человек доверяет своему помыслу, это начало прелести. Его ум омрачается гордостью, и он может впасть в прелесть. Уж лучше ему тогда повредиться в рассудке, потому что в этом случае он будет иметь смягчающие вину обстоятельства.

— Геронда, а разве другие [уже] не в состоянии помочь такому человеку?

— Чтобы человеку, находящемуся в таком состоянии, пошла на пользу чья-то помощь, он и сам должен себе помочь. Должен понять, что верить своему помыслу, который внушает ему, что он лучше всех, что он свят и тому подобное, — это прелесть. От такого помысла, если сам человек его удерживает, — не отобьешься даже из пушки. Чтобы этот помысл ушел, нужно смириться. Иногда люди, находящиеся в таком состоянии, просят меня помолиться о них. А чем поможет такому человеку моя молитва? Если он сам оставляет в себе бикфордов шнур, который просунул в него диавол, то опять взлетит на воздух. Все равно как если бы человек [сидел на пороховой бочке] держал в руках фитиль и при этом просил тебя помочь ему избежать взрыва!

— Геронда, я стала просто ненормальной...

— Это кто же тебе такое сказал? Уж не твой ли помысл? [Не бойся] — я со Святой Горы за тобой слежу. Помню о тебе. Не стала ты ненормальной, не стала. Но вот если начнешь верить своему помыслу, он точно сведет тебя с ума. Не верь своему помыслу: ни когда он говорит, что ты пропащая, ни когда величает тебя святой.






Доверие помыслу приводит к душевным болезням.



— Геронда, если человек мучается помыслом, что все вокруг якобы только им одним и заняты, то как ему этот помысл прогнать?

— Этот помысл от лукавого, который стремится сделать человека больным. Надо относиться к такому помыслу с безразличием, не обращать на него внимания. Ему нельзя верить ни на грош. Например, человек мнительный, увидев, как два его знакомых тихо разговаривают между собой, думает: "А ведь это они мне косточки перемывают! Не ожидал от них такого!" А люди беседуют совсем о другом. Если дать такому помыслу волю, то постепенно он "наберет обороты" и человек дойдет до того, что станет думать, будто за ним следят, его преследуют. Даже если кто-то имеет "неопровержимые данные" о том, что окружающие заняты им одним, он должен знать, что эти "факты" подтасовал столь хитрым образом не кто иной, как сам враг, желая убедить человека [в истинности внушаемого помысла]. Какой же диавол хитрый подтасовщик!

Я знаком с одним юношей. Будучи весьма умным, он верит своему помыслу, который внушает, будто он психически неуравновешен. Принимая помыслы, которые приносит ему тангалашка, молодой человек создал себе целую кучу комплексов. Он пытался покончить с собой, совершенно измучил своих родителей. Бог дал ему силы и дарования, но враг все это приводит в негодность. Так парень мучается сам и мучает других. Я не могу понять: ну зачем люди принимают эти тангалашкины помыслы и сами делают свою жизнь невыносимой? Потом они даже Бога начинают обвинять в том, что с ними происходит, а ведь Он так нам благодетельствует и так нас любит! Что ни говори таким людям — толку не будет. Пока сам человек не перестанет верить помыслам, которые приносит ему враг, все разговоры с ним вымотают силы и больше ничего.

— Геронда, впечатлительность — это душевная немощь, болезнь?

— Нет. Любочестие и впечатлительность, чуткость — это естественные дарования, однако, к несчастью, диаволу [иногда] удается использовать их в своих целях. Диавол часто внушает чуткому, впечатлительному человеку сгущать краски, чтобы он был не в силах перенести какую-то трудность или же — чуть понеся ее — надорвался, разочаровался, измучился и в конце концов покалечился. Если с пользой употребить врожденную впечатлительность, чуткость, то она станет небесной. Если же позволить, чтобы ею воспользовался диавол, то она выйдет человеку боком. Ведь если человек не употребляет своих дарований на пользу, то ими пользуется диавол. Так человек выбрасывает Божии дары. Вместо того чтобы благодарить Бога, он понимает все шиворот-навыворот. Если впечатлительный человек верит своему помыслу, это может довести его даже до психиатрической лечебницы. Конечно, не за что похвалить и человека равнодушного, с его постоянным припевом: "Мелочи жизни!". Но, по крайней мере, в психбольницу такие люди не попадают. Поэтому тангалашка и охотится за людьми впечатлительными.

А другие люди мучают себя помыслом, что они якобы обременены тяжелой наследственностью. Вернее, это тангалашка приносит им такой помысл и старается убедить их, будто так оно и есть. Враг нагоняет на таких людей страх, желая заморочить им голову и без серьезных причин вывести из строя. Да хотя бы в человеке действительно было что-то наследственное — перед Благодатью Божией не может устоять ничего. Помните святого Киприана [1] — бывшего колдуна, который стал иерархом Церкви и мучеником Христовым? А преподобный Моисей Мурин [2]? Поначалу был разбойником, а в монашестве превзошел чуткостью многих великих отцов. Какой высокой степени устроения он достиг! Когда его навестил святой Макарий, преподобный Моисей спросил его: "Что мне делать? Меня беспокоят люди, и я не могу сохранить безмолвия". — "Моисей, — ответил ему Авва Макарий, — ты очень чуток. Иди в Аравийскую пустыню, потому что прогнать людей ты не можешь" [3]. Святой Моисей — этот бывший разбойник — превзошел тонкостью душевного устроения даже преподобного Арсения Великого, который происходил из знатной семьи, был человеком образованным, культурным. Видишь, что творит Божия Благодать! Но о преподобном Моисее необходимо сказать и то, что он имел великое смирение...



http://3rm.info/8562-doverie-pomyslu-privodit-k-dushevnym-boleznyam.html

Что мешает молитве?

фото с этого сайта: http://fotki.yandex.ru/users/simvolveri2007/view/517941/?page=66



Что мешает молитве?

Из бесед старца иеросхимонаха Сампсона (Сиверса)
со своими духовными детьми.



...Мы все живем в праздности. А праздность — это есть бесконечная степень нарушения состояния хождения в присутствии Божием. Мы настолько выключаемся на свои страсти, привычки и обычную жизнь, что забываем о хождении в присутствии Божием. А вот пришел конец, время давать отчет — и вот тяжко и больно, и страшно. По-моему, у всех это так! Одни занимаются отдыхом, другие занимаются квартирой, третьи занимаются каким-нибудь увлечением и теряют чувство «быть в себе». Вы заметьте, что когда мы молимся, мы не всегда молимся от всего своего сознания, хотя часто и от ума. Как преподобные молились; они молились от сердца, через ум, всем своим сознанием, всем своим присутствием. Как мы говорим обычно, «со всей серьезностью».

Как преподобный Серафим Саровский рассказывает. Как бы вне тела бывает: плачущим и рыдающим, а потом — торжествующим и ликующим, благодарящим. Одно за другим последует обязательно.

Вот это — самое сладкое, что есть на земле, вот это состояние христианское, оно как раз и есть причина радости на земле, единственной радости, и осмысленное бытие на земле.
Вы никогда не спрашивали себя: почему я сегодня не могу молиться, восстав от сна. Голова отдохнула, кости отдохнули, ничего не болит. А почему же не хочется молиться, почему трудно мне молиться, неужели матушка-лень во мне еще сидит после семи часов сна и больше. Конечно, надо искать причину в чем-то другом. Тут лень не при чем. Это значит укоризны совести от нечистого сердца. Значит, надо скорее сесть за стол, взять карандаш и бумажку и вспомнить, что же такое было, что я сказал плохого вчера, днем или вечером ли, что я подумал плохого? Или что мне хочется плохого? Что меня лишает способности и права молиться? Не забудете, да? Способности и права молиться, да?

Бывает так, что мы способны, но мы не имеем права. Мы кого-то не хотим простить, и не можем простить, и не пытаемся простить, да? Мы злопамятные, да?

— Батюшка, что же, в это время не надо молиться, если мы способны, но не имеем права?
— Нет, запиши это на исповедь. Тем, что ты записала это на записке духовнику, ты пишешь Богу, ты уже начинаешь иметь право молиться. Это таинство начинает совершаться. Во-первых, ты фиксируешь свое раскаяние, свое самоосуждение. Свое намерение принести Богу покаяние. Свое намерение обесславить себя перед человеком и этим получить прощение. Ты фиксируешь свое намерение проклясть грех, что ты пишешь. И ты начинаешь уже не читать, а уже молиться, оплакивать покаянно, подтверждая именно свою запись. Это психология богообщения.

А если мы знаем, что мы человека оби-дели или огорчили, и вспомнили и знаем, что, вероятно, он молиться не может, потому что он обижен, если он не спохватился и не нашел сил меня оправдать и извинить, значит, он не молится. Он помрачен, да?

Он сегодня не христианин. Его покинул Ангел-Хранитель. А виноват я.

Нет, никакие подвиги поста, милосердие, милостыни, литургии не помогут. Ты должен примириться с Богом, осознать грех, иметь намерение и поспешить при первом удобном случае скорее-скорее попросить прощения. Это и есть христианство. Вот почему гордому человеку так трудно примириться с Богом, да? потому что он не может сказать: «прости меня» такому же человеку, как и он сам.

Это вся загвоздка наша — вот эта наша окаянная гордость. Самолюбие — это причина всем бедам, от него зависит вечная жизнь и вечное спасение. Почему святые отцы говорят, что где нет смирения — нет спасения. Пусть он будет постник, пусть он будет какой-то молитвенник по-своему, да? Вычитывать будет кафизмы, акафисты — не поможет! Он будет вериги носить, он будет спать на полу — не поможет! Это будет фанатизм.

И вот, на самом деле, Господь дал нам в Евангелии закон — заповеди блаженств, да? Там не указано: постись, надевай вериги, корми вшей, не купайся, не снимай белье, мойся в год раз; там этого не указано нигде: зажигай лампадки, свечи, — нет такого.

«Блажени милостивии, блажени чистии сердцем, блажени нищий духом», да? «Блажени чистии сердцем» — это особенно замечательно. Оно обнимает и первую, и вторую, и третью заповеди... чистота, между прочим, и «блажени нищий..» Это не есть чистота плотская только, нет, — это чистота сердца!

Имеешь право молиться, всех любишь? Всем простил? Это чистое сердце, а если он лукавый, лукавое сердце, значит, ни в коем случае он не сможет молиться, он враг Богу, а друг бесу.

— Батюшка, а если человек уверен, что он любит, хотя, если по поступкам посмотреть, он вообще никого не любит ?

— Ему кажется от своего себялюбия, от своей гордости, от своего большого «я» о себе.

— А как психологически ? Вот он уверен, что он людей любит.

— Видишь, в чем дело, очень простая вещь — у такого человека не бывает жертвенности.

— А мне кажется, что я люблю человека...

— Как я только что сказал, проверить это можно только жертвенностью.

— Судить как будут ?

— По делам, по делам нашего сердца, а не по делам акта. Покажи дела, а не настроение...

Начинать надо день непременно помолясь. От молитвенного делания появляется боговедение, богопознание. Богопознание невозможно приобрести книгами, чтением, а только молитвенным деланием, плачем и воплем, коротенькими маленькими молитвами.

Вести разговор с Богом — это огонь, пылающий огонь. Этот огонь очищает, обновляет, оживляет, делает человека новым, из совершенно больного делает совершенно здоровым, и никакие лекарства ему не нужны. Научись молиться — и будешь здорова. Из самого хилого, больного человека молитва делает здорового, крепкого, выносливого, энергичного. Только молитва. Конечно, законная молитва, не какая-нибудь! Только православная молитва, от духа сокрушенна и смиренна.

А мы молимся в состоянии смущенности, мы чувствуем, что мы дерзко просим и молимся. Нам не хочется сказать: «Да будет воля Твоя во всем, во всем да будет воля Твоя». Это наше несмирение, наша непокорность. Когда мы с таким состоянием молимся, у нас бывает состояние нерадости, нетихости — это барометр молитвы. А барометр услышания — это мирность, тихость, тихая радость, да? А когда этой тихой радости нет — что-то такое было незаконно. Потому что даже печаль может быть законная, но без оттенка языческого отчаяния.

Мне очень тяжело оставлять некоторых здесь, которые, по-моему, не успели приготовить себя к вечному радованию! Я себя ежедневно к этому готовлю. Я гляжу на них и мне горько плачется, что я не смею показать себя этим людям, потому что вовремя они не проявили энергию, настойчивость, да? От веры. Себя перестроить, себя перебороть, себя переделать. Нежили себя, откладывали на потом, мол, успею.

Вот таким я предлагал и предлагаю акафист «Успению Божией Матери» в двенадцать часов. То есть поужинать часов в девять, уложить себя спать, поспать два часа, поставить будильник на двенадцать часов, прочесть обычное начало, молитвы: «Царю Небесный» и так далее. Потом пропеть, прочесть три раза «Се Жених грядет в полунощи», и читать акафист Успению Божией Матери. Акафист длинный, трудный — ничего! Это похвала, единственная похвала, которая написана настоящим, подлинно величанием Божией Матери. Равного на земле акафисту Успению Божией Матери — нет! С длинною молитвой, которая на четырех листах. И медленно читать, со смирением, на коленях. И потом прочитать «Достойно есть, яко воистину», «Молитвами святых отец наших», раздевайся и — спать. И так год —до пасхальной недели.

Пасхальная неделя освобождает нас от Успенского акафиста. А с Фоминой недели опять Успенский акафист.
Но держать это в тайне от всех, как тайный подвиг, личный секрет, чтобы бесы как-нибудь на своем хвосте не замазали вас личинами тщеславия. Помните, что бес будет непременно вас пугать, стращать мешать, лишь бы отнять у вас эту единственную зацепку. И вы увидите, что акафистом Божией Матери вы постепенно со всем переделаетесь.

В 12 часов ночи, и так — всю ночь И так — всю жизнь! Всю жизнь! А вы спросите: «А когда мы бываем постельньи больные». А попросить постараться кого нибудь из своих духовных подруг читать акафист тоже. «Приди, почитай мне акафист Божией Матери на ночь». После молитв на сон пусть читает акафист. Постепенное чтение молитв невольно заставит память этот акафист знать наизусть. Кто бы ни читал, ты все равно будешь читать] по-своему, да? И чужое чтение не помешает усвоению сердцем текста акафиста. Успению Божией Матери. И так до смерти. Ты будешь очень богатая. Богаче на земле нет таких людей. Что наши земные богатства?! Это мусор, — как кто-то сказал, навоз.

Ну если этого не послушают, я не знаю На их месте я приложил бы последнюю меру — милостыню, милостыня выкупае: грехи, милостыня выпрашивает прощение грехов. Постарайтесь убедить таких людей, приучить их все продавать, все отдавать и искать самому, как бы отдать, но, конечно, не богатеям, а тем, кто нуждается. Это основная, первая задача — искать этих нуждающихся бедняков и тратить на них деньги.

Были такие юродивые угодники Божии, подвижники XVIII столетия: они свое имущество несли на толчок-базар, продавали, чтобы эти деньги отдать милостыней. Какие они были хитрые! все утро стоят на толчке, продают свои юбки, свои рубашки, свои разные имущества — фонари свои, там, керосиновые лампы. Самовар продает, чтобы заработать, скажем, 2,5 рубля и отдать это старухе какой-нибудь. Вот эти люди спасутся милостыней!

Святые отцы — это дети Благодати Святого Духа. А последствия этого действия благодати — когда сердце оправдывает. Оно любит, оно может говорить о нем хорошо и может о нем помолиться. Оно не помнит обиды и зла.

Потому что простить и не оправдать невозможно. Это психологически так. Так сердце устроено. Не мозг, не нервная система, как наука пытается учить, и психиатры в особенности, а это так устроено Богом сердце. Это называется христианское сердце. Оно оправдает, оно найдет все, чтобы оправдать, извинить, так? И оно тут же любит, тут же о нем молится и желает ему только хорошего. И это — свойство христианское.

Пьяница, блудник, гордец — он получит милость Божию, но кто не хочет простить, извинить, оправдать и сознательно, — этот человек зачеркивает себя на вечную Вечность перед Богом, тем более сейчас. Он бывает отверженный и не услышанный.

— Это свойство христианства, оно может быть врожденным или его надо вырабатывать?
— Не только вырабатывать. Оно от Духа Святого. Врожденное свойство от характера родителей бывает, а христианские свойства — это свойства Духа, а не души.
— Уже врожденным никак не может быть?
— Нет. Это уже озарение Духа Святого через таинства, через молитвы родителей, особенно матери.

«И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» — это единственное условие для услышания, для спасения. Ничем формальным Бога ведь не купишь! Закон Божий — это абсолютный закон! Вот почему нам бывает так больно и тяжело, когда мы встречаем нехристианские души, сердца, не имеющие намерения, даже желания, не только способности, простить. «А чего, — спрашиваешь, — чего ж ты не можешь простить?» — «Потому что меня не любят, и я не буду любить!»

Самое страшное именно не простить и не любить. И сердцем враждовать. Это три основных причины. Господь блудника, разбойника, вора, фарисея простит, но такой души Он не простит.

Эти наши чтения акафистов, канонов, Псалтири, Евангелия — это все дело пустое, если оно нас не делает мягкими, нежными, любящими, плачущими. Это вычитывание будет нам только в осуждение.

Дух сокрушенный и смиренный не умеет враждовать и не может уметь враждовать, он до дна простит, до дна извинит и только себя будет судить, в себе будет искать бесконечные вины. Любого человека, хотя бы расстрельщика, истязателя, он извинит и простит. Бывали ужасные события в моей жизни, и с легкостью как-то все простилось! Достаточно молиться Божией Матери, и снимается. Снимается, если будешь Матерь Божию просить. Достаточно иметь непосредственный контакт сердца с Божией Матерью, и этот ужас — обиды и оскорбленности, и печали, и напраслин — он снимается.



http://www.3rm.info/13444-chto-meshaet-molitve-iz-besed-starca.html

Иеросхимонах Сампсон (Cиверс).

О богопознании и оправдании.

Иеросхимонах Сампсон (Cиверс).




...Крест — оружие. Вера — стена. Молитва — щит. Милостыня — шлем. Пост — воздержание, отсекающее от сердца злобу. Тогда будет венец в день Суда....

От молитвенного делания появляется боговедение, богопознание. Богопознание невозможно приобрести книгами, чтением, а только молитвенным деланием, плачем и воплем, коротенькими маленькими молитвами. Вот епископ Феофан замечательный педагог был. Он как раз подтвердил правильность педагогическую: научить людей молиться маленькими молитвами и Иисусовой. И человек молится не только всем своим умом, а всеми своими жилами. Все его жилочки, все его косточки молятся. Он "выдирается" от любви к Богу, длинные молитвы, они неправославные. Неправославные вероисповедания, они молятся длинно и умом, без участия сердца. Мне пришлось три года посещать лютеранские богослужения и протестантские богослужения на немецком и французском языках, голландское протестантское. Они молятся, во-первых, импровизацией, у них книжки нет. Как кому вздумается, на ходу сочиняют молитвы, длинно, и бегут туда, откуда и не вылезешь. Так же и проповедуют: чего только в голову не взбрело... В этом заключается их богослужение. Но научить кого-нибудь из лютеран, протестантов, неправославных людей молиться - невозможно! Молятся только в Православии, коротенькими молитвами, ну и Иисусовой, конечно, или с кончиками Иисусовой. Т.е. заставить жилы, кости молиться.

Епископ Феофан говорил, что "ты защити себя на часах". Как тебе положено, скажем. Положено читать утренние молитвы 20 минут - 20 минут стой перед иконами и на иконы не смотри, и 20 минут читай одну и ту же молитву. Вот это и будет молитва. Медленно, очень медленно, через каждую букву, чтобы был пронизан мозг, ум, а не только на каждое слово. Вот почему он предлагал самим людям сочинять свое правило и читать его, свое.

"Царю Небесный" - 4 раза, "Святый Боже" - 9 раз, "Пресвятая Троице" - 6 раз, "Отче наш" - 3 раза. Богу ведь нужно сердце, да? Не молитвы, а сердце нужно. Надо его так переделать, перестроить, смягчить - сделать это сердце огненное, огнеобразное... Чтобы был огонек, огонь или факел. Как преподобный Серафим Саровский был факелом. Это представить себе даже невозможно. Он стоял босыми ногами на снегу, и вокруг него таял снег, потому что он молился. Это был огонь. Он попалял буквально все. Это и есть молитва. Это не только разговор.

Вести разговор с Богом - это огонь, пылающий огонь. Этот огонь очищает, обновляет, оживляет, делает человека новым, из совершенно больного делает совершенно здоровым, и никакие лекарства ему не нужны. Научись молиться - и будешь здорова. Из самого хилого, больного человека молитва делает здорового, крепкого, выносливого, энергичного. Только молитва. Конечно, законная молитва, не какая-нибудь! Только православная молитва, от духа сокрушенна и смиренна. Весь секрет в этом. Кто не молится и когда он не молится от духа сокрушенна и смиренна, тот - горох, который мы кидаем о каменную стену.

Незаконно просим, да? А мы молимся в состоянии смущенности, мы чувствуем, что мы дерзко просим и молимся. Нам не хочется сказать: "Да будет воля Твоя во всем, во всем Да будет воля Твоя". Это наше несмирение, наша непокорность. Когда мы с таким состоянием молимся, у нас бывает состояние нерадости, нетихости - это барометр молитвы. А барометр услышания - мирность, тихость, тихая радость. А когда этой тихой радости нет - что-то такое было незаконно. Потому что даже печаль может быть законная, но без оттенка языческого отчаяния. Конечно, мы люди, у нас печали бывают неисцельные, даже если мы приносим печали в молитвенном делании, перебивая эту стену, это облако печали. И Иисусовой - лучше всего! Надоедливой "Всемилостивой". Надоедливая - она как-то забивает печаль. Почаще надо повторять: "Во всем, во всем - да будет воля Твоя. Но во всем, во всем - да будет воля Твоя".

Это вам пригодится, когда меня не будет, вы вспомните меня. И постепенно, постепенно готовьте себя к этому, что это неминуемо. И не будьте эгоистами! "Лишь бы ему было все-таки хорошо! Нам тогда будет неисцельно грустно, тяжело. Лишь бы ему было хорошо, он живой тоже, только отделился от нас". Кости отправите на кладбище. "Он живой, и его живого, нет, в больнице лежащего, а куда-то его поведут, живого, никогда не умирающего!" Понимаете? И будете говорить себе: "И я никогда не буду умирать." Такого часа, что негде быть, такого не будет! На земле у нас бывают часы отдыха мы спим и отключаемся, да? Сознанием предаемся сну. А там такого сна не будет. Или вечное, ежедневное, тысячелетиями радование, или печаль, или тоска, или огонь попаляющий, или змея сосущая, или холод-ледник, неистовство.

Мне очень тяжело оставлять некоторых здесь, которые, по-моему, не успели приготовить себя к вечному радованию. Я себя ежедневно к этому готовлю. Я гляжу на них, и мне горько плачется, что я не смею показать себя этим людям, потому что вовремя они не проявили энергию, настойчивость... От веры... Себя перестроить, себя перебороть, себя переделать. Нежили себя, откладывали на потом, мол, успею. Но последнее, конечно, утешение - это надежда на Божию Матерь. Даже в таких случаях и для таких людей. Если они эту последнюю зацепку не используют...

Надо надоедать. При всех слабостях, страстях и привычках, упущенном времени. И надоедливое надоедание Божией Матери - каждый день. Они будут принуждать, заставлять себя, даже роптать иногда: "С какой стати я буду вставать должна?" - и т.д. А потом, через несколько лет, они поймут - через эту единственную зацепочку будет им вечное радование. Вот таким я предлагал и предлагаю акафист "Успению Божией Матери" в 12 часов. То есть, поужинать часов в 9, уложить себя спать, поспать 2 часа, поставить будильник на 12 часов, прочесть обычное начало, молитвы: "Царю Небесный" и т.д. Потом пропеть, прочесть три раза "Се Жених грядет в полунощи", и читать акафист Успению Божией Матери. Акафист длинный, трудный - ничего! Эта похвала, единственная похвала, которая написана настоящим, подлинно величанием Божией Матери. Равного на земле акафисту Успению Божией Матери - нет! С длинной молитвой, которая на 4-х листах. И медленно читать, со смирением, на коленях. И потом прочитать "Достойно есть, яко воистину", "Молитвами Святых отец наших", раздевайся и - спать, И так год - до пасхальной недели. Пасхальная неделя освобождает нас от Успенского акафиста. А с Фоминой недели опять Успенский акафист.

Но держать это в тайне от всех, как тайный подвиг, личный секрет, чтобы бесы как-нибудь на своем хвосте не замазали вас личинами тщеславия. Помните, что бес будет непременно вас пугать, стращать, мешать, лишь бы отнять у вас эту единственную зацепку. И вы увидите, что акафистом Божией Матери вы постепенно совсем переделаетесь.

В 12 ночи, и так - всю ночь! И так - всю жизнь! Всю жизнь! А вы спросите: "А когда мы бываем постельные больные?" - А попросить постараться кого-нибудь из своих духовных подруг читать акафист тоже. "Приди, почитай мне акафист Божией Матери на ночь". После молитв на сон пусть читает акафист. Постепенное чтение молитв невольно заставит память этот акафист знать наизусть. Кто бы ни читал, ты все равно будешь читать по-своему, да? И чужое чтение не помешает усвоению сердцем текста акафиста Успению Божией Матери. И так до смерти. Ты будешь очень богатая. Богаче на земле нет таких людей. Что наши земные богатства?! Это мусор, - как кто-то сказал, навоз.

Ну, если этого не послушают, я не знаю! На их месте я приложил бы последнюю меру - милостыню. Милостыня выкупает грехи, милостыня выпрашивает прощение грехов. Постарайтесь убедить таких людей, приучить их все продавать, все отдавать и искать самому, как бы отдать, но, конечно, не богатеям, а тем, кто нуждается. Это основная, первая задача - искать этих нуждающихся бедняков и тратить на них деньги.

Были такие юродивые угодники Божии, подвижники 18-го столетия: они свое имущество несли на толчок-базар, продавали, чтобы эти деньги отдать милостыней. Какие они были хитрые! Все утро стоят на толчке, продают свои юбки, свои рубашки, свои разные имущества - фонари свои, там, керосиновые лампы. Возьмет самовар, продаст. Продавец, может, думал: за эти деньги я что-нибудь куплю - мои грехи останутся, фонарь, самовар будет мне выкупом какого-нибудь моего греха, а кому-нибудь в радость. А он стоит с утра, самовар продает, чтобы заработать, скажем, 2.5 рубля и отдать это старухе какой-нибудь. Вот эти люди спасутся милостыней! Все продавать. Керосиновые лампы, тазы, да мало ли что! Какое-нибудь хорошее пальто, оставь себе плохое пальто. Надо быть подвижником, конечно.



http://3rm.info/14543-o-bogopoznanii-i-opravdanii-ierosximonax-sampson.html

«Как Бог заботится о милостивых».

«Как Бог заботится о милостивых».



Один верующий, живший в Константинополе (ныне Истамбул), рассказал про себя следующее. Отец мой много помогал бедным. Однажды, показав мне свои деньги, он спросил: "Скажи, что тебе угодно: оставить ли тебе деньги или Господа твоим попечителем?" Я ответил, что предпочитаю Христа, так как все земное проходит. Сегодня мы тут, а завтра - где? Отец тогда без сожаления начал раздавать все, так что после своей смерти он почти ничего не оставил мне. Став бедняком, я жил очень скромно и всю надежду я возложил на Бога, Которому отец поручил меня.

В той же местности жил один знатный богач, жена которого была очень богобоязненная и христолюбивая. У них была лишь одна дочь, которую они хотели выдать замуж. Причем их не интересовало будет ли он богатым или нет, лишь бы был скромный и богобоязненный. Они хотели, чтобы ее будущий муж любил ее и в Боге согревал ее своей любовью. И вот богач предложил своей благочестивой жене пойти в храм и помолиться там усердно о послании их дочери доброго жениха. "Кто первый войдет в храм, - сказал он ей, - тот и будет избранник, посланный Богом нашей дочери."

Она так и сделала, и получилось так, что я первым вошел в храм после ее молитвы. Увидев меня, она стала расспрашивать, откуда и кто я. Я объяснил ей, чей я сын и где живу. Она же знала про щедрость моего отца к бедным. Тогда она спросила, не женат ли я еще? Я ответил, что нет, и пересказал ей мой разговор с отцом по поводу наследства. Тогда она, воздав хвалу Богу, воскликнула: " Вот твой добрый Попечитель, Которого ты избрал себе, посылает тебе и жену, и богатство, чтобы пользоваться тем и другим в страхе Божием." И вот женившись и живя счастливо, я стараюсь тоже не забывать бедных и помогать нуждающимся.



Источник: интернет.

Непридуманные истории священника Александра Торика.

Originally posted by pravmir_24 at Непридуманные истории священника Александра Торика

о. Александр Торик.
Имя этого священника у многих на слуху.

	Непридуманные истории священника Александра Торика Протоиерей Александр Торик Когда готовилось первое издание «Флавиана», то цензор Издательского Совета написал рецензию, что книга в целом неплохая, но эпизод с покойником, пришедшим исповедоваться, уж больно фантастичен – стоит ли вообще включать его в книгу?.. Однако это абсолютно реальный факт.

 

Не искушай, человек, Господа Бога твоего судорожным ожиданием чуда!

О БЕСНОВАНИИ.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Однако, как это ни странно, в последние годы среди церковного, а точнее, среди малоцерковного или околоцерковного народа распространилось фантастическое убеждение, что бесноватые – все поголовно. И потому всем поголовно нужно срочно бежать в какие-то особые храмы или монастыри и там “отчитываться”. Дело дошло до того, что собираются люди большими группами и едут на автобусах в какой-нибудь монастырь или в какой-нибудь отдалённый храм, чтобы там всей группой “отчитаться”. И многие у меня, грешного, спрашивают благословение на такую поездку. Давайте же попробуем разобраться, что такое беснование и что такое “отчитывание” и как православному христианину ко всему этому относиться.

В Четвероевангелии описано шесть случаев беснования, которые Господь исцелил. Тот случай, о котором мы читали сегодня, – хронологически последний. Но во всех шести случаях беснования, описанных в Новом Завете, мы встречаемся с явлениями чрезвычайными. Иногда беснующиеся громко, истошно кричат, увидев Христа, как это было в синагоге Капернаума. Там человек, одержимый бесами, закричал громким голосом: “Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин! Ты пришёл погубить нас...” Примерно то же самое кричали два бесноватых, “страшных видом”, как говорит о них Евангелие, живших в дикой пещере в Гадаринской стране. Дважды Господь исцелял одержимых бесами, которые были абсолютно немы. Мы ничего не знаем о качестве беснования исцелённой дочери хананеянки, только знаем, что “дочь жестоко беснуется...” Да и тот случай, о котором мы читали сегодня, достаточно очевиден: мало того, что сын несчастного отца, обратившегося ко Христу, лунатик, что само по себе явление редкое, он ещё и бросается в огонь и в воду.

Анализ всех этих евангельских текстов убедительно показывает, что случаи истинного беснования редки и к нашей повседневной жизни отношения не имеют. Да, мы жадны, злы, ленивы, да, у нас множество страстей, которые терзают нас, но мы не бесноватые и, стало быть, “отчитываться” нам совсем не нужно.

Теперь об этом самом “отчитывании”. Я добросовестно пересмотрел все доступные мне православные энциклопедии, справочники и два фундаментальных труда – двухтомную “Настольную книгу священно-церковно-служителя” Булгакова и современную восьмитомную “Настольную книгу священнослужителя”, изданную Московской Патриархией в 80-90 годах двадцатого века, и нигде ни слова не нашёл об этом самом “отчитывании”. Наконец, в так называемом Большом Требнике, книге достаточно редко используемой в нашей Церкви, я обнаружил “Последование молебное о немощных, обуреваемых от духов нечистых и стужаемых”. В этом Последовании, кроме молебного Канона, содержится шесть молитв святого Василия Великого к страждущим от демонов. И вот именно это Последование используется в тех редких случаях, когда необходимо оказать молитвенную помощь беснующимся. Таким и только таким способом святая православная Церковь благословляет священнику молится об одержимых бесами. Если же мы встречаемся со случаями, когда некто, кто бы он ни был, позволяет себе отступление от церковных установлений и какие-то произвольные манипуляции со священными предметами и священными реликвиями, такая практика не может быть одобрена православными христианами, а принимающие участие в подобного рода действиях подвергают себя серьёзной опасности, о чём я вас всех здесь и предупреждаю.

Для исправления грешников Церковь установила Таинство покаяния. Для исцеления больных у нас есть Таинство Елеосвящения или Соборования. Для спасения души, для жизни вечной Господь дал нам самое главное Таинство – Таинство Евхаристии, или Причащения. Ни в Деяниях Соборов церковных, ни в писаниях святых отцов мы не обрящем практики прикладывания к пояснице болящего напрестольного креста или осенения головы псевдобесноватого коробочкой со святыми мощами.

Вообще, я думаю, что такое повальное увлечение всеобщим “отчитыванием” есть дело вредное и пагубное для спасения души. Трудно каждое воскресенье ходить в храм и не просто ходить, чтобы свечку поставить, а изо всех сил стараться сосредоточиться на словах молитвы в течение долгих часов богослужения. Все вы знаете, чего это стоит. Трудно заставить себя воздерживаться от привычной пищи, поститься среди всеобщего разгула и обжорства, среди бесконечных дней рождения, свадеб, проводов и встреч. Трудно и стыдно говорить о себе горькую правду на исповеди. Трудно работать для спасения души. Куда как легче поехать “отчитаться”!

И последнее, на что мне хотелось бы обратить ваше внимание. В сегодняшнем Евангелии святые апостолы, люди, которых избрал Сам Спаситель, не смогли помочь бесновавшемуся отроку. И Господь указал почему. Он упрекнул Своих самых близких и самых любимых учеников в неверии. И пусть теперь целители и отчитыватели примерят эту оценку на себя. Если апостолы маловеры, то кто же тогда мы, грешные? И нам ли, с нашей гордостью, с нашей жадностью до денег, с нашим спесивым самолюбием браться за тяжесть, которую не смогли понести ближайшие ученики Христовы?

Неси, человек, Крест, который попустил тебе Господь! Неси и помни, что, когда Сам Спаситель взалкал в пустыне, сатана явился Ему и, искушая, сказал: “Если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнёшься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего” (Мф.4,6).

Не искушай, человек, Господа Бога твоего судорожным ожиданием чуда! Помни, чудо совершается на твоих глазах ежедневно. Мы живы, у нас есть ещё время для покаяния! Господь ждёт его от нас! Есть ещё время! Аминь.

Проповедь священника Сергия Ганьковского www.hram.info



 

Посмертная жизнь души.

Осипов Алексей Ильич,профессор.

Посмертная жизнь души.




Кто не наблюдал в Пасху, как вереницы людей тянутся на кладбища, на родные могилы? И хотя этот обычай – вместо храма в Светлое Христово Воскресение идти на кладбище – утвердился в советские времена (у православных есть особый день пасхального поминовения усопших – Радоница), знаменательно, что почему-то и люди не церковные стремятся помянуть своих усопших именно в светлые дни победы над смертью. Им хочется верить, что родные люди остались с ними, что они живы.

Все они конечно же живы – но живут иной жизнью, не той, которой живем мы с вами сейчас, но той жизнью, к которой мы придем в свой срок, да и все рано или поздно придут. Поэтому вопрос о той – иной – жизни, которая является жизнью вечной и которую мы празднуем, отмечая Пасху – Воскресение Христово, особенно близок для нас, он касается не просто нашего ума, но, может быть, в большей степени касается нашего сердца.

Близко нашему сердцу и хорошее слово, которое звучит в храме, - «усопшие». Слыша его, хочется думать не о конце, а о некоем сне. Как же это слово отлично от той терминологии, которую мы слышим вне церковных стен! И конечно же всегда возникает вопрос: а что там?! Нет таких людей, которых бы это не интересовало.

Что происходит с человеком, когда он умирает? Что бывает после отделения души от тела? Конечно, мы имеем некоторые представления и часто даже соблюдаем православные традиции. Принято, например, поминать усопших на 3-й день, на 9-й, на 40-й. Но о том, что именно происходит в эти периоды, у многих, даже церковных, людей представления весьма приблизительные. Слышали мы, что каждый человек проходит по мытарствам. Но что это такое? Ведь наверняка это нечто иное, чем описания, которые мы можем почерпнуть в популярных брошюрах…

А еще более серьезный вопрос: кто спасается? И что значит «спасается»? Спасаются ли одни христиане, только православные? А из православных лишь те, которые жили праведно? То есть спасается только какая-то одна сотая или тысячная доля процента человечества, а все прочие люди погибают? А какой мучительный, самой жизнью поставленный вопрос: спасутся ли или погибнут навечно все те, кто по каким-либо причинам (например, по историческим, психологическим, каким-то другим) не смог принять христианство? А вот еще один вопрос, который возникает, когда мы прикасаемся к теме посмертного состояния души: что такое геенна и вечные муки? Они действительно вечные, в смысле – бесконечные? Как сочетать: с одной стороны- предведение и любовь Божию, которая превосходит всякое человеческое разумение, а с другой – наличие вечных мук?

Вот какие интересные стороны, оказывается, у очень простого на первый взгляд факта поминовения усопших. На самом деле тема жизни души после смерти глубоко таинственна и неисчерпаема. Мы коснемся здесь лишь некоторых, отмеченных выше ее аспектов, которые, по-видимому, небезынтересны для очень многих.

Ешь, пей, веселись душа моя?

Вероятно, многие помнят евангельскую притчу – о человеке, у которого удался необычайно богатый урожай. По-видимому, он и до того жил неплохо, но на сей раз, ввиду особого изобилия урожая, стал рассуждать, что ему делать с таким богатством. И решил – ни больше ни меньше – как сломать свои старые житницы, построить новые и после этого зажить как следует. Ешь, мол, пей, веселись, душа моя(1)!

Очень красноречиво сказано! Действительно, о чем только и мечтает человек в течение всей земной истории? О том, как бы дожить до такого состояния, когда можно будет сказать своей душе: ешь, пей, веселись, всего у тебя полно!

Но чем завершаются эти мечты богача? С ним происходит то, о чем он (как, можно сказать, и все мы) не думал и думать не хотел. Бог произносит суд о нем: «Безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя» (Лк. 12;19). Не просто сказано: ты умрешь (и это было бы страшно), - но возьмут (по-церковнославянски выражение точнее: «истяжут») душу твою. И дело даже не в том кратком промежутке времени («в сию ночь»), который отделил мысли и мечты этого богача от момента, когда душу истягнули из его тела. Этот момент для нас может быть измерен каким-то более или менее долгим промежутком времени: часами, днями, месяцами, годами. Но на самом деле все это – миг. Ведь каждый из нас прекрасно осознает, что его предшествующая жизнь прошла как сон – не важно, сколько ему сейчас лет – 20, 40, 60, 90. Время – это какая-то удивительная, странная, я бы сказал, вещь: кажется, и есть оно – и в то же время нет его. Недаром еще древние греческие мудрецы говорили: настоящего нет, так как оно моментально проходит, прошедшего не существует, поскольку оно уже прошло, будущего нет – поскольку оно еще не наступило. А что же есть, что наступит для нас за мигом земной жизни?

Увы, приговор евангельскому богачу: «истяжут душу твою» - произносится над всеми теми, кто смысл своей жизни видит только в одном: ешь, пей, веселись, душа моя.

Но смысл жизни может и другим быть. Тогда, по-видимому, и смерть будет носить иной характер. Но что такое смерть? Этот вопрос неотвратимо приходит к каждому человеку. Особенно, когда уже сам возраст напоминает об этом. Но очень часто он встает и в молодости.

Из-за невозможности найти на него ответ нередко возникают трагедии. Сейчас очень много случаев, когда люди кончают жизнь самоубийством – именно из-за кажущейся им бессмысленности жизни. Причем самоубийства охватывают все возрасты начиная с самого юного – среди самоубийц есть даже дети 10, 11, 12 лет, а порой и того меньше. Это поразительное явление сейчас наблюдается и в России, и за рубежом. Например, в Соединенных Штатах около 1.5 процента всех смертей – самоубийства.

1. «И скажу душе моей: душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: ешь, пей, веселись» (Лк. 12;19)

Понимание смерти у древних народов

Так что же такое – смерть? Все народы об этом задумывались. Все религии об этом говорят. Конечно, каждая по-своему.

Если обратимся к истории дохристианского религиозного сознания, то увидим множество различных вариантов описания смерти. Но надо сразу сказать – то учение, которое по этому вопросу имеется в христианстве, никогда и нигде не встречалось прежде – ни в религиозно-философских построениях, ни в религиозном сознании.

Что же говорили о смерти наши далекие предки?

Особенно интересны представления египетской религии. Уже в египетской «Книге мертвых» (ее название буквально переводят как «приход из дня»), которая была написана около 2000 года до нашей эры, мы находим много размышлений, молитвенных возношений богам о том, какой будет видеть себя душа там, что с ней станет. Душа взывает к богам, взывает к духам – взывает с тем, чтобы не оказаться в таком положении, когда она может подвергнуться каким-то тяжелым ударам, страданиям, бичеваниям, то есть оказаться в состоянии еще худшем, чем сама смерть. Ибо вот какой страшный приговор объявляет бог Гор осужденным: «Грозные мечи покарают ваши тела, ваши будут истреблены, ваши тени истоптаны, а ваши головы – изрублены. Не восстанете! Будете ходить на голове! Не поднимитесь, ибо попали в свои ямы! Не убежите, не уйдете! Против вас – огонь змея, «Того – Который – Сжигает – Миллионы»! <...> Они <богини с ножами> зарежут вас, расправятся с вами! Никогда не увидят вас те, кто живет на земле!». Но, согласно этой книге, душа может и спастись и стать как бы божеством(1).

Нечто подобное мы видим и в тибетской «Книге мертвых», которая, правда, имеет значительно более позднее происхождение – она была записана где-то около VIII века нашей эры. Здесь мы видим другие мотивы, которые навеяны буддистскими, а вернее сказать, брахманистским индуистским учением. Смерть рассматривается здесь как ступень в эволюции или, напротив, деградации души, выражающейся в соответствующей форме перевоплощения. По одному из буддистский сказаний, Будда перевоплощался 215 раз и кем только не был (кроме, правда, женщины), прежде чем наконец стать озаренным. Здесь тоже присутствует идея, если хотите, своеобразного спасения от смерти – однако не просто мифологическая, как в «Книге мертвых» Египта, - но глубоко обманчивая для человеческой психологии, откладывающая, как правило, на завтра все то, что трудно и не хочется делать сегодня. Духовно-нравственное совершенствование – это подвиг борьбы с собой. А, как известно,

«Бой с самим собой –

Есть самый трудный бой.

Победа из побед –

Победа над собой» (Ф. Логау).
 



ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:
http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1923

Мытарства Феодоры .

	Мытарства: богословское моделирование Журнал «Нескучный Сад» Мытарства Феодоры -- это сюжет из жития византийского подвижника Василия Нового о том, как умершая Феодора по молитве старца является ученику Василия и рассказывает ему о своей посмертной участи. Этот рассказ определил представления о смерти для православных христиан, но не обрел статуса обязательного догмата Церкви.

Живи иначе!

Непридуманные истории.
Из рассказов священников и докторов.



* * *

- Это абсолютно реальная история. Кстати, когда готовилось первое издание «Флавиана» в издательстве «Лепта», то цензор Издательского Совета Московской Патриархии написал рецензию, что книга в целом неплохая, но эпизод с покойником, пришедшим исповедоваться, уж больно фантастичен – стоит ли вообще включать его в книгу?..
Однако это абсолютно реальный факт, только он случился не на сельском приходе, а в Николо-Угрешском монастыре. Правда, сейчас точно не помню имя батюшки – свидетеля этой необычной исповеди.

В то время один мой прихожанин, сейчас он священник в Рязанской области, учился в Николо-Угрешской семинарии. Как-то он приехал ко мне и рассказал: «У нас на прошлой неделе был такой необычный случай – ночью в келью к монаху пришел умерший человек, сказав, что не прошел одно из мытарств, но по молитвам Божией Матери Господь дал ему время для исповеди, и попросил его поисповедовать…»

Кельи там были размещены в хрущевских пятиэтажках, построенных на территории закрытого в советское время монастыря. Там в то время и ворот-то не было, только пролом в стене – кто угодно мог зайти и постучать в келью к монаху. И вот постучал такой ночной гость… Потом тот иеромонах пошел в морг посмотреть, правду ли сказал тот необычный исповедник, а он – на столе лежит… Дальше все в книжке описано.


Источник:
http://www.pravmir.ru/nepridumannye-istorii-svyashhennika-aleksandra-torika/





* * *

... Но все народы и все религии, хотя и по-разному, говорят о посмертном состоянии человека. Мысль о полном уничтожении личности со смертью тела встречается очень редко.

А что общее?

Но есть и нечто общее, что роднит искания людей всех времен и взглядов. Это непреодолимая психологическая трудность поверить в то, что нет жизни после смерти. Человек не животное! Жизнь есть! И это не просто предположение или ни на чем не основанная вера. Есть огромное количество фактов, которые свидетельствуют о том, что, оказывается, жизнь личности продолжается и за порогом земного бытия. Поразительные свидетельства мы находим повсюду, где только остались литературные источники. И для всех них по крайней мере один факт был неоспорим: личность после смерти живет. Личность неуничтожима!

Замечательна в этом отношении книга, изданная у нас в России незадолго до революции, в 1910 году. Она, я бы сказал, не оставляет никаких сомнений в реальности того, что там сообщается. Автор ее К. Икскуль описывает то, что происходило с ним самим. И названа она по-особенному – «Невероятное для многих, но истинное происшествие». Главное в ней – простое описание того, что происходит в пограничной ситуации, которую мы называем – между жизнью и смертью. Икскуль, описывая момент своей клинической смерти, рассказал, что сначала он испытывал тяжесть, какое-то давление, а потом вдруг ощутил свободу. Но, увидев отдельно от себя свое тело и начиная догадываться, что это его тело мертво, он не потерял осознания себя как личности. «В наших понятиях со словом «смерть» неразлучно связано представление о каком-то уничтожении, прекращении жизни, как же мог я думать, что умер, когда я ни на одну минуту не терял самосознания, когда чувствовал себя таким же живым, все слышащим, видящим, сознающим, способным двигаться, думать, говорить?»(1)

В других случаях происходят иногда вещи и крайне тяжелые для души. Один из реанимированных (лучше сказать, даже не реанимированных – этот человек без врачебной помощи вышел из состояния клинической смерти) рассказал, что он слышал и видел, как родственники, едва остановилось его сердце, начали спорить, ссориться, ругаться из-за наследства. На самого покойника никто не обращал никакого внимания, даже не говорил о нем – он, оказывается, уже никому не был нужен (словно усопший – вещь, достойная только того, чтобы ее выбросить за ненадобностью), все внимание было обращено на деньги и вещи. Можете себе представить, какова же была «радость» всех тех, которые уже поделили его немалое наследство, когда этот человек вернулся к жизни. И каково ему самому было теперь общаться со своими «любящими» родственниками.

Но не в этом суть дела. Важно то, что во всех случаях сознание умершего не прекращалось! Прекращаются функции тела. А сознание, оказывается, не только не умирает, но, напротив, приобретает особую отчетливость и ясность.

О подобном посмертном состоянии говорит множество фактов. Сейчас вышло очень много литературы, касающейся этого вопроса. Например, книга доктора Моуди «Жизнь после смерти». В Америке она вышла огромным тиражом – 2 миллиона экземпляров были проданы буквально в первый же год или два. С такой скоростью мало какие книги расходятся. Это было своего рода сенсация, книгу восприняли как откровение. Хотя подобных фактов всегда было достаточно, но их просто не знали и не замечали. К ним относились как к галлюцинациям, к проявлениям психической ненормальности человека. Здесь же врач, специалист, окруженный коллегами, говорит о фактах, и только фактах как таковых. К тому же он человек, в общем-то, довольно далекий от религиозных взглядов.

Анри Бергсон – известный французский философ конца XIX века – говорил, что мозг человека напоминает чем-то телефонную станцию, которая не вырабатывает информацию, а только ее передает. Информация приходит откуда-то и передается куда-то. Мозг является только передаточным механизмом, а не источником сознания человека. Сегодня огромнейшая совокупность научно достоверных фактов полностью подтверждает эту мысль Бергсона.

1. К. Икскуль. Невероятное для многих, но истинное происшествие. «Троицкий цветок». 1910. № 58. «Я в аду!..»


Взять хотя бы интересную книгу Морица Роолингза «За порогом смерти» (Санкт-Петербург. 1994). Это известный врач-кардиолог, профессор университета в Теннеси, который сам, лично много раз возвращал к жизни людей, находившихся в состоянии клинической смерти. Книга изобилует огромным количеством фактов. Интересно, что сам Роолингз прежде был человеком, равнодушным к религии, но после одного случая в 1977 году (именно с него начинается эта книга) он совершенно иначе стал смотреть на проблему человека, души, смерти, вечной жизни и Бога. То, что описывает этот медик, действительно заставляет задуматься всерьез.

Роолингз рассказывает, как он начал реанимацию пациента, находившегося в состоянии клинической смерти, - с помощью обычных в таких случаях механических действий, то есть путем массажа пытался заставить работать его сердце. Таких случаев за всю его практику у него было много. Но с чем он столкнулся на этот раз? Причем столкнулся, как он говорит, впервые. Его пациент, как только к нему на несколько мгновений возвращалось сознание, умолял: «Доктор, не останавливайтесь! Не переставайте!» Врач спросил, что его пугает. «Вы не понимаете? Я в аду! Когда Вы перестаете делать массаж, я оказываюсь в аду! Не давайте мне туда возвращаться!» - последовал ответ. И так повторялось несколько раз. При этом лицо его выражало панический ужас, он дрожал и обливался потом от страха.

Роолингз пишет, что сам он человек сильный и в его практике неоднократно случалось, когда он, так сказать, усердно работая, иногда даже ломал ребра пациенту. Поэтому тот, приходя в себя, обычно умолял: «Доктор, прекратите терзать мою грудь! Мне больно! Доктор, прекратите!». Здесь же врач услышал нечто совершенно необычное: «Не останавливайтесь! Я в аду!». Роолингз пишет, что когда этот человек наконец окончательно пришел в себя, то рассказал ему, какие жуткие страдания перенес он там. Больной был готов перенести здесь, на земле, все что угодно, только бы опять не вернуться туда. Там был ад! Потом уже, когда кардиолог занялся серьезным исследованием происходящего с реанимированными, стал расспрашивать об этом своих коллег, то оказалось, что таких случаев в медицинской практике немало. С тех пор он стал вести записи рассказов реанимированных пациентов. Не все открывали себя. Но тех, которые были откровенны, было более чем достаточно, чтобы убедиться, что смерть означает только гибель тела, но не личности.

В своей книге Роолингз, в частности, сообщает, что примерно половина людей, возвращающихся к жизни, говорит, что там, где они только что побывали, очень хорошо, даже прекрасно, им не хочется оттуда возвращаться – они возвращались обычно неохотно и даже со скорбью. Но примерно такое же количество реанимированных рассказывают, что там ужасно, что они видели там огненные озера, страшных чудовищ, испытывали невероятные, тяжелейшие переживания и мучения. И, как пишет Роолингз, «число случаев знакомства с адом быстро увеличивается».

В этом последнем случае люди переживают страх и шок. «Я помню, как мне не хватало воздуха, - рассказал один пациент. – Затем я отделился от тела и вошел в мрачную комнату. В одном из окон я увидел уродливую морду гиганта, вокруг которого суетились бесенята. Он сделал мне знак подойти. Снаружи была тьма, но я различал стонущих людей вокруг. Мы двигались сквозь пещеру. Я плакал. Затем гигант отпустил меня. Доктор думал, что мне привиделось такое из-за наркотиков, но я никогда не употреблял их»(1).

Или вот другое свидетельство: «Я очень быстро несся по туннелю. Мрачные звуки, запах гниения, полулюди, говорящие на незнакомом языке. Ни проблеска света. Я крикнул: «Спасите меня!» Появилась фигура в блестящем одеянии, я почувствовал в ее взгляде: «Живи иначе!»(2)

Но особенно любопытные факты, касающиеся спасенных самоубийц. Практически все они, говорит доктор Роолингз (он исключений не знает), переживали там тяжкие муки. Причем эти муки были связаны как с психическими, душевными, так и со зрительными переживаниями. Это были тяжелейшие страдания. Перед несчастными представали чудовища, от одного вида которых душа содрогалась, и некуда было деться, нельзя было закрыть глаза, нельзя закрыть уши. Выхода из этого ужасного состояния там не было!

Когда одну отравившуюся девушку вернули к жизни, она умоляла: «Мама, помоги, отгони их! Эти демоны в аду не отпускают, я не в силах вернуться, это ужасно» (3).

Роолингз приводит также и другой очень важный факт: большинство его пациентов, переживших духовные муки в клинической смерти (по крайней мере многие из тех, которые поделились такими переживаниями), решительно меняли свою нравственную жизнь. Некоторые, говорит он, не решались ничего рассказывать, но, хотя они и молчали, по их последующей жизни можно было понять, что они пережили что-то ужасное.

1. Цит. по: Тамара Минакина. По ту сторону порога. (www.newcanada.com)
2. Там же.
3. Там же.

Какое тело было у человека до грехопадения?

Сейчас ввиду колоссального количества фактов, накопившихся в медицинской науке (не устных рассказов, сродни народному фольклору, а полностью достоверных фактов), можно сделать вывод: то, о чем религия, особенно христианство, говорила всегда, является бесспорной истиной. Оказывается, человек – это не только тело, не просто элементарная психика и нервы, но прежде всего душа, которая есть некая бессмертная субстанция, самосознающая, неуничтожимая личность. При этом душа имеет две формы существования. Первая, привычная и очевидная для нас, - в теле. Именно душа с телом и называется человек. И другая форма – это ее посмертное существование без тела, вне тела. Христианство приоткрывает завесу тайны этого ее бытия.


Осипов Алексей Ильич, профессор.
"Посмертная жизнь души."


НАЧАЛО И ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:
http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1923