Из рассказа Домбровского «Ручка, ножка, огуречик»:
«Он проснулся и услышал, что ему звонят. Он подошел к телефону и поглядел в окно. Уже стемнело. — Да, — сказал он. Ему ответил молодой, звонкий, с легкой наглецой голосок: — А кто говорит? — Ну а кого нужно-то? — Нет, кто со мной говорит? — Да кого нужно? — Может, я не туда попал. Кто… — Туда, туда, как раз туда. Мне сегодня уже четверо ваших звонили. Так что давай. — Ах, это ты, сука позорная, писатель хренов. Так вот, помни: предупреждаем последний раз — если ты, гад, не прекратишь своей гнусной… — Подожди. Возьму стул. Слушай, вам что, такие шпаргалки, что ли, там раздают? Что вы все шпарите одно и то же? Не вижу у вас свободного творчества, полета мысли. Хотя бы слово от себя, а то все от дяди. — Ах ты! Да я тебя живьем сгрызу. — А ты далеко от меня? — Где бы ни был, а достанем. Так что предупреждаем — и последний раз… — Стой! Кто-то звонит. Не бросай только трубку. Он открыл дверь. Она не вошла, а влетела и сразу бросилась к нему. Даже не к нему, а на него. У нее было такое лицо, и она так тяжело дышала и так запыхалась, что несколько секунд не могла выговорить ни слова».
В этом своем последнем рассказе «Ручка, ножка, огуречик», написанном за год до смерти, Домбровский передал реальную обстановку, в которой жил начиная с марта 75-го года, и «накаркал» себе возможную смерть — не зря одно из его лагерных прозвищ (отсидел за «политику» 17 лет) было Ворон. Впрочем, он все «накаркал» себе еще раньше… В «Факультете». Завершая этот свой роковой роман, Домбровский написал: «А случилась вся эта невеселая история в лето от рождения Вождя народов Иосифа Виссарионовича Сталина пятьдесят восьмое, а от Рождества Христова в тысяча девятьсот тридцать седьмой недобрый, жаркий и чреватый страшным будущим год». Поставил точку и дату: 5 марта 1975 года. Так он закончил главный роман своей жизни — «Факультет ненужных вещей». И рукопись пошла по рукам. С тех пор и начались постоянные ночные звонки, угрозы… Дальше — хуже. Понимая, что на родине роман не издадут, Домбровский сделал решительный шаг — передал рукопись «Факультета» за границу. И ждал, что предпримет Госужас (так он называл по аналогии с Госстрахом карательные органы СССР): вышлет из страны или кое-что похуже. Они выбрали похуже. Однажды его на ходу выкинули из автобуса, после чего жена Клара долго лечила его плечо… Потом его жестоко избили неподалеку от дома… Потом какие-то молодчики железной трубой ударили Домбровского по плечу, раздробили руку. И наконец… В Париже напечатали «Факультет». Домбровскому прислали несколько экземпляров. Он был счастлив и пошел в Дом литераторов, куда давно не ходил, поделиться своей радостью. А там стукач на стукаче. В фойе ЦДЛ несколько молодых амбалов набросились на писателя. Сшибли с ног, били ногами в живот. Жена писателя Льва Славина, Софья Наумовна, потом рассказывала, что увидела в фойе, как какие-то громилы бьют в живот рухнувшего навзничь человека. Кинулась и вдруг узнала: «Это же Юра! Юрочка Домбровский!» Громилы, «их было очень много», разбежались. Через полтора месяца он умер от внутреннего кровотечения.
Ни одна советская газета не сообщила о смерти писателя.
Прочитайте (или перечитайте) роман, за который его убили. Один из лучших романов о страшных годах сталинских репрессий.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
