WHOISKTO JOURNAL

"Лягушка не выпивает пруд, в котором живет."
Мудрость индейских вождей.

Хрупкость и чрезвычайная ранимость, уязвимость тундрово-степных экосистем алтайского высокогорья таковы, что те, кому эта земля дорога, ходят по ней след в след. Эти ландшафты и живы были до сих пор лишь из-за своей труднодоступности для человека. Растительность, конечно, когда-нибудь восстановится, ничего катастрофического не произошло. Но, как говорят аборигены, это уже будут совсем другие травки и цветы, не те редкие, охраняемые, что здесь росли. И потом: что если с освоением плоскогорья пожары здесь начнут случаться ежегодно?

Выгоревшая земля находится в непосредственной близости от размеченного маршрута газопровода. «Газпром» начал работы, невзирая на четко заявленную, и не раз, позицию ЮНЕСКО, несмотря на ясные, недвусмысленные требования Минприроды РФ. Изыскатели не озаботились получить даже формальные согласования. Специалисты WWF воочию наблюдали работающую буровую технику геологических партий, геодезистов, размечающих маршрут трубопровода, в т.ч. в природном парке «Зона покоя Укок» (его создали в 2005 году во исполнение международных обязательств, взятых РФ по охране объектов природного наследия - ЮНЕСКО причислила к ним Укок в 1998-м).

Статус природного парка предполагает проведение экологической экспертизы до начала работ на его территории, однако проектная документация на государственную экологическую экспертизу не поступала - о том свидетельствуют ответы из Минприроды от 21 июля и Росприроднадзора от 26 сентября (копии - в редакции). Следовательно, работы на Укоке велись нелегально. WWF заявил, что приступает к проверке их законности.

Очень может быть, что ко времени согласования «Газпромом» документов, выяснится: «природные комплексы» утратили ценность. Как сообщает блог «Деньги за природу» http://greenlab-market.livejournal.com/ , не исключено, что Укок выгорает из-за поджогов. О том говорят алтайские проводники, очевидцы пожара. Вот мнение одного из них: «Видимо, боятся, что пойдут комиссии, увидят, сколько редких видов растений здесь произрастает. А сейчас выжгли пол Укока - и любая комиссия скажет: так здесь же ничего нет! Такое пламя не могло распространиться самостоятельно».

Проводники, возможно, зрят в корень. Сценарий, давно знакомый. По городским поджогам старых зданий - пепелища моментально застраиваются. По лесным поджогам - бизнес получает «выгоревшие площади» с вполне кондиционной древесиной (стволы не сгорают); власти еще умолять будут, чтобы бизнес провел санитарные рубки, дабы не завелись вредители и пошло лесовосстановление. Способов извлечения прибыли из пожаров предостаточно. И раз эти истории повторяются много лет по всей стране, механизм этот негласно одобрен и утвержден властью.

По свидетельствам проводников, приводимых в блоге «Деньги за природу» («Новая» в свою очередь также связывалась с одним из них), пожарища простираются там, где стояли машины изыскателей, «но не пойман - не вор». Бараны, козлы, в т.ч. краснокнижные, ушли в Монголию.

Однако охранять всегда будет что: как заметил «Новой» эксперт WWF России и Союза охраны птиц Алексей Григорьев, «ценность Укока отнюдь не только в травке-муравке. Ландшафт был, есть и останется. Даже и после пожара. И, скорее всего, выжженный участок Укока восстановится, если не продолжать гадить».



http://www.novayagazeta.ru/society/49173.html






"Когда будет срублено последнее дерево,
когда будет отравлена последняя река,
когда будет поймана последняя птица,
– только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть".


Мудрость индейских вождей.